я прощу, а вот река простить не сможет никогда
Едут четверо в купе. один лежит на нижней полке, другой сидит на нижней полке, третий лежит на верхней полке а четвёртый спрашивает: ну что там в окне?
первый отвечает - да небо всё, второй говорит - да лес всё, третий ворчит всё рельсы да рельсы. вот так и мы в окно смотрим одно да видим всё разное.
первый отвечает - да небо всё, второй говорит - да лес всё, третий ворчит всё рельсы да рельсы. вот так и мы в окно смотрим одно да видим всё разное.
По дороге я занимал позицию третьего - лежал на верхней полке, глядел в окно, которое к тому же не закрывалось, и ветер летел мне прямо в лицо. А уж когда проносился встречный поезд в окно как будто закидывали мешок воздуха, да так что меня отбрасывало к стенке. Ну что тут сделаешь поезд то скорый. И даже ночью, когда я лёг ногами к окну, чтоб не продуло, ведь впереди ещё сутки пути, сквозь одеяло мне казалось, что кто-то хватает меня за ногу при каждом прохождении встречного локомотива. Проснулся я с пяткой торчащей на улицу, ну да речь не о том.
Лежал на верхней полке и пока ещё не стемнело глядел на путь вдоль которого мы ехали. Я не видел где он брал своё начало. Может откуда-то со стороны, может на стрелке отделился от нашего. Он был старый, с покрытыми рыжей ржавчиной рельсами, без того блеска что отличает пути по которым регулярно проходят составы, полирующие колёсами рельс до зеркального блеска. Щебёнка с насыпи расползлась, покрылась слоем земли. Между шпал проросла трава, которая иногда скрывала пути целиком. Местами рельсы совсем терялись под слоем земли, где-то заросли бурьяном, но потом упрямо появлялись вновь ни на метр не отклонившись от своего направления. Почему-то подумалось, что зимой его должно быть не чистят и он стоит заметённый снегом и упрямо ждёт свой поезд.
Так мы и ехали рядом с этим ветераном междугороднего сообщения. К нему не подходили стрелки, над ним не было контактного провода. Он то терялся под землёй, которую вероятно отбрасывали на него при расчистке соседних используемых путей, то скрывался в траве, то снова появлялся на зло всем. Упрямый и непреклонный. Запасной путь. Спокойно и мужественно ожидающий своего часа. Когда он понадобится, когда о нём вспомнят. Сначала по нему пройдёт грейдер, затем маневровый, а потом пойдут составы, поезда, эшелоны, и он преобразится. Не будет ни травы ни земли, ни ржавчины. И он вновь будет блестать в деле для которого рождён, которого ждал. А пока надо держаться, надо бороться вновь и вновь появляясь из под очередного отвала.
Увлечённый своими раздумьями я не заметил где окончился параллельный путь. Но он не ушёл в сторону и не уткнулся в тупик. Может просто не смог выйти из под скрывшей его в очередной раз земли. Тогда мне казалось что путь этот похож на нашу историю: не видно где начало, не ясно где конец; нас топят, нас давят а мы всё равно выплываем, выдерживаем; путь не самый лёгкий, не самый красивый не самый блестящий - да что там скрывать не лучший, но наш, прямой и честный, трудный но верный - свой. Пусть рядом проносятся красивые поезда, пусть заносит снегом, пусть поднимаются травы ни это ведь главное.
А теперь, по прошествии времени пришла другая аналогия. Он словно человек идёт рядом то скроется, то опять появится. У него своих хватает забот - ржа, трава, снег, влага. У тебя своих - поезда, поезда, поезда. Но ты знаешь, что он рядом, что всегда подставит плечо если вдруг беда. Привыкаешь к этой уверенности, но отвлёкся на минуту а человека рядом нет. Нет того, кто упрямо шёл рядом с тобой, пока ты за своими заботами не замечал его. Нет того, кто забывая о себе готов был прийти к тебе на помощь. Ты не вспоминал о нём в своём зеркальном блеске. а теперь он пропал под слоем земли.
Темнело, поезд уходил всё дальше на север, второй путь так и не появился. Ну что там в окне?
сильно... хорошо сказал!!!