Надо сказать, что я читал это сочинение в ранней юности, а потому многое подзабыл. Причитывать я взял не старое издание, а новое, исправленное и дополненное.
Предупреждение. Тем, кто не читал «Обитаемый остров», дальнейшее смотреть бессмысленно. Не потому, что там будут спойлеры, а потому, что там их не будет. Предполагается, что читатель уже знает, кто такой Максим Каммерер, кто такой Рудольф Сикорски, что такое «чёрное излучение», и прочие такие штуки.
И второе предупреждение, касающееся формы. У меня нет ни времени, ни желания писать длинную неспешную статью, «постепенно разворачивая дискурс». Ограничимся постановкой вопросов и решением, опуская рассуждизмы.
СЕМЬ ВОПРОСОВ
основной текст, несколько натянутый, очень авторский и личностный, но небезынтересный1. Самый интересный вопрос, притом лежащий на поверхности: каким это образом Максим Каммерер, бездельник из «группы свободного поиска», попал на планету, находящуюся в гебешной[1] разработке?
Что, номер небесного тела нельзя было вычеркнуть из справочников? Или просто запретить — люди Полдня вполне дисциплинированы, если сказано «нельзя», значит нельзя, это они понимают[2]. По другим произведениям Стругацких известно, что существует понятие «карантина» и «планеты, запрещённой к посещению». И где оно?
Дурацкой халатностью дело объяснить тоже нельзя: где именно пропал мальчик, Странник знал практически с самого начала, учёт-контроль, значит, вёлся. Почему же его туда вообще пустили?
2. Откуда на планете, где нет хороших радиоприёмников, ментоскопическая техника и излучатели?
При этом по тексту выясняется, что толком управляться с этой механикой местные не умеют, то и дело сбиваясь на старые проверенные методы. Как устроены излучатели и что такое излучение, они тоже толком не знают. До такой степени не знают, что даже не могут починить передвижные излучатели — которые работают от аккумуляторов, заряжаемых исключительно в институте Сикорски. Собственно, Сикорски — единственный, кто хоть что-то понимает в излучении и работает с излучателями осмысленными образом. Разумеется, во благо — например, отводит от берегов страны подводные лодки «Островной Империи».
3. Как устроена система власти «неизвестных отцов» и почему она именно такова?
По официальной версии, это остатки путчистов, выжившие в непрерывной двадцатилетней грызне. «Военные, юристы, финансисты» — в общем, элита.
Но по повадкам и манерам, это типичные высокостатусные уголовники, этакие «воры в законе», с кликухами (которые, кстати, наследуются[3]), с кровавыми разборками[4] и прочим антуражем. Правда, некоторые из них занимают какие-то официальные должности (не все), но место в структуре власти от должностей не зависит: все реальные вопросы решают на сходняках, проводимых на каких-то конспиративных малинах, где «скверно пахнет».
Никакой политической программы у них нет — кроме как удержаться у власти. Удовольствия от этой власти они получают минимальное, а вот неприятностей более чем достаточно, достаточно вспомнить пытку головной болью дважды в день, и это не говоря о прочих рисках… Для людей с таким душевным складом лучшим выходом было бы украсть государственную казну и переселиться в Пандею, оставив после себя второй эшелон, которым можно отдавать приказы по телефону… Кстати, а они сами кто? Принимают ли они самостоятельные решения? Вроде бы да — например, по поводу войны с Хонти. Но это решение замотивировано внутренними разборками, неубедительно.
Да, ещё одна интересная тема. Элита ротируется, и довольно быстро. Откуда берутся новые кадры, если «отцы» так хорошо законспирированы? Как осуществляется впрыск свежей крови? Судя по всему, кооптацией — на место выбывших решением сходняка ставят новых. Но откуда их берут? Уж точно не из «легальных выродков» (это несчастные, запуганные кролики), но и не из подполья же? Откуда же берётся смена?
Последний штрих. Большинство из них не знает, где находится пресловутый «Центр» — а тех, кто знает, убивают (как убили «Волдыря» — который, кстати, изображён именно как классический урка).
4. А зачем, собственно, нужен «Центр»?
Система, описанная в книге, совершенно в нём не нуждается. Каждая башня является не ретранслятором излучения, а полноценным излучателем. Центр, конечно, позволяет ими управлять, в случае чего переключая их с обычного режима на усиленный, ну и в случае необходимости врубать депрессию. Но вообще-то указивочник — самая ненужная и легкоотрубаемая часть любой системы. Уничтожение Центра, по идее, не должно сказаться на излучателях не больше, чем, скажем, на «глушилках»[5], мешающих слушать «Голос Америки»… Наконец, почему нет дублирующего командного пункта, «ведь это же азы»[6].
При этом управление Центром со стороны Неизвестных Отцов крайне затруднено. Известно, что доступ к управлению имеют только пятеро «Отцов», с пятью ключами, которые к тому же не доверяют друг другу. Фактически, они ничего не контролируют.
Интересная деталька. «Центр» находится в том же здании (телерадиоцентра, разумеется[7]), где держали Максима в начале романа — в той смешной конторе, где записывали мысли психов для телетрансляций. Не потому ли, что именно в этой лавочке сосредоточена лучшая ментоскопическая техника? Да, кстати, на сумасшедших излучение не действует. Не ставят ли там кое-какие опыты? И кто, собственно, их ставит?
5. Почему возможности излучателей используются не полностью?
Как утверждается в книге, Неизвестные Отцы при помощи поля могли неограниченно корректировать поведение людей, вплоть до массового суицида[8]. При этом предполагается, что излучение делает людей чувствительными к пропаганде, заставляя верить во всё, что говорит радио и пишут в газетах.
Ну, допустим. В таком случае непонятно, почему в этом обществе существует, например, уличная преступность, да и преступность вообще, причём явно не только среди выродков (шестеро убитых Максимом в начале романа — явно не выродки). Что, нельзя было развернуть компанию против отбросов общества — дабы граждане порвали их на клочки голыми руками? Впрочем, зачем такие ужасы. Достаточно направить излучатель на плохой район и приказать — «Горбатый, выходи, сдавай ствол и кайся чистосердечно», и все «горбатые» выйдут, сдадут и покаются. Если уж излучатели могли гнать танки на атомные мины — что стоит избавить граждан от преступности? Тем более, в таком случае у «неизвестных отцов» появляется реальный аргумент в пользу их власти. «У нас двери не запирают»[9].
То же самое касается, например, дисциплины на производстве и повышения производительности труда. Известно, что экономика страны дышит на ладан — а почему, собственно? Имея армию людей, которых можно заставить работать почти бесплатно и очень хорошо?
Кстати о работе и её плодах. Странник упоминал, что в стране инфляция. Не будем пока задаваться вопросом, кто там, собственно, печатает деньги (хотя вопрос очень интересный). Но какая, к чёрту, инфляция, если население можно заставить подписаться на государственный займ: два-три внеплановых включения излучателей на полную мощность, и все, обливаясь слезами, понесут свои денежки родному государству? Так можно связать почти любую денежную массу. Почему это не было сделано? «Пожалели людей»? Хм.
Или вот. Имея в руках излучатели, можно засадить всё население страны — ну, или значительную его часть — за учебники. Школьники бы вешались из-за четвёрки по математике, а их папы ночами не квасили бы, а зубрили уравнения, потому что так велели по телевизору. В результате можно было бы сформировать толстый-претолстый слой очень качественной технической интеллигенции, при том абсолютно лояльной режиму. Дальше — технологический рывок, победа над Хонти, Пандеей и Островной Империей, а там и всемирное господство… Вместо этого население держат в невежестве и дикости. Книжки читают только «выродки» — и они же, судя по всему, составляют костяк интеллигенции. Что попросту опасно для государства — но почему-то «им дана такая привилегия».
7. И кстати. Почему Максим так плохо знает историю Земли?
А знает он её отвратительно — причём не какую-то там «теорию исторических последовательностей» (которую он готов чуть ли не преподавать аборигенам, «чертить таблицы»), а именно историю, самую обычную, с именами и датами. Настолько плохо, что никак не может вспомнить имя Гитлера[10], более того — не помнит, что он, собственно, сделал такого плохого, но твёрдо знает, что такой был, и что он был «отвратительный, как паук-кровосос». При этом тот же Максим ради удовольствия читает книжку по тензорному исчислению. Типа «не дурак» и формулы знает. Откуда же такие тормоза на простейших фактах?
Это не все вопросы, разумеется — это то, что бросается в глаза сразу. Есть и другие, тут где зацепишь — там и потянется.
И ОДИН ОТВЕТ
Сразу же и перейдём к выводам. То есть к реконструкции того мира, который подразумевается в книге. «Как это было на самом деле».
Первое и главное — «Страна Отцов» является криптоколонией земной гебни.
Земляне захватили этот кусок территории около двадцати лет назад. Они и привезли туда ментоскопическую технику — обучив аборигенов «самым азам» (в том числе научив их делать соответствующие железки), но не посвящая в тонкости (то есть не объясняя, как это, собственно, работает). Излучатели придумали они же — разумеется, позаботившись о том, чтобы на землян излучение не действовало. Тыры-пыры, подобрали диапазончик.
Ежу ясно и то, что излучатели были опробованы на Земле — более того, были главным оплотом благостных земных порядков. Коммунизм из нормальных людей не построишь, это уж точно. Другое дело, что сейчас излучение — явно устаревшая технология. Во-первых, передовую технологию туземцам не дадут, это слишком опасно: всегда есть ненулевой шанс, что како-нибудь гений проникнет в тайны. Во-вторых, земляне от излучения защищены. Известно, чем — так называемая «фукамизация», которая делает из землянина сверхчеловека, почему-то заодно отключает и способность воспринимать излучение. Скорее всего, «фукамизация» мягко и ненавязчиво делает из человека идеального члена коммунистического общества. Излучение — реликт эпохи построения коммунизма, такой же, как движущиеся дороги в «Парне из преисподней». Впрочем, старые технологии можно реанимировать — и не только на Саракше, о чём скажем чуть ниже.
При том не следует полагать, что группа Сикорски действует с благословения Мирового Совета, и что официальные земные власти что-то знают. Руководство Галактической Безопасности проводит эту операцию на свой страх и риск, шифруясь и не давая ни капли информации вовне.
Причин тому, судя по всему, несколько. Первая: гебня действует по принципу «если что, мы ни при чём». Официально никакой «группы Сикорского», скорее всего, не существует, в случае попытки разбирательства со стороны Мирового Совета гебня делает морду кирпичиком: «я не я, лошадь не моя». А если всё получится — победителей не судят, не так ли?
Есть и вторая причина, более интересная. Сикорски не просто так торчит на Саракше и облучает местное население. Он ведёт некие исследования. У него есть институт, в нём ведутся вполне полноценные научные исследования в области воздействия излучения на человеческий мозг, и даже есть какие-то результаты… Очень, очень интересно. Может быть, он ищет способ пробивания барьера фукамизации? Если удастся подобрать параметры излучения, которые действовали бы и на землян, то старое заржавевшее орудие можно снова пустить в ход. Например, зазомбировав Мировой Совет... Во всяком случае, гебню такая перспектива может заинтересовать, не так ли?
Итак, примем как рабочую гипотезу, что Саракш — «земное поле экспериментов», причём ведущихся втайне от земных же властей, ибо они для последних опасны.
Потому-то и не были исправлены справочники ГСП, поэтому планета и не объявлена карантинной. Законные власти просто не в курсе.
Что касается Максима и его полёта: не нужно забывать, что его корабль был расстрелян прямо в атмосфере. «Старая автоматическая зенитка» — ну да, ну да. Скажите ещё — «метеоритом зашибло как ф кено». Правда, пареньку повезло, он всё-таки выжил, а после того убрать его стало труднее: могло начаться расследование, вскрылись бы разные подробности того, что, собственно, делается на поверхности планеты. Тогда парня решили не убивать, а вербовать. Тем более, что все данные для исполнителя средней руки у Максима были. Так и видишь, как Сикорски просматривает личное дело и хмыкает: «ага, молод, здоров, невостребован, ощущает себя лузером[11], при этом агрессивен[12], склонен к риску, глуп, доверчив, готов верить в «великое дело». Не стоит разбрасываться материалом».
Но оставим пока Максима и вернёмся к картине мира, в котором правят «Неизвестные отцы». Так вот, посажены на власть землянами «отцы» (то есть паханы) таковы именно потому, что это и есть самые настоящие уголовники, местные «воры в законе». Земляне сделали ставку на оргпреступность — и понятно, почему. Уголовники — люди, отлично умеющие выдавать себя за других (в том числе за «юристов — экономистов»), готовые зубами держаться за власть, но при этом совершенно неполитические, поскольку презирают «фраеров» и ненавидят «ментов», причём даже в ситуации, когда они сами отдают приказы «ментам» и пасут «фраеров». Предел их мечтаний — украсть и спрятаться. Но прятаться-то негде — именно потому, что они для любого государства Саракша «зачумленные»: посмотрят тамошние власти на всех этих «Умников» и «Свёкров», да и выведут в расход. Потому что с урлой не церемонятся[13].
Кстати, существование местного уголовного мира поддерживается землянами именно затем, чтобы из неё черпать новые ценные кадры. Поэтому излучатели никогда не ударят по местной гопоте: разрывая именно эту навозную кучу, Сикорский извлекает жемчужные зёрна «эффективных управленцев». Их прислугу составляют выродки-интеллектуалы — разумеется, ненавидящие и презирающие своих хозяев, для лучшей управляемости.
Кстати о ней. Не нужно думать, что земляне управляют напрямую, то есть приказывают «неизвестным отцам», что им делать. Конечно, такого и близко нет. Земляне вообще не очень интересуются, что «неизвестные отцы» делают — потому что ничего опасного для землян они не сделают заведомо. Хороший управленец (а гебнюки неплохо понимают в этом) не отдаёт приказы подчинённому, а имеет подчинённых, которые будут проводить нужную политику безо всяких приказов. Кадры решают всё — это единственно возможный способ. А для того, чтобы изменить политику, можно поменять людей.
Вот, кстати, и повод вспомнить о нападении на Хонти, совершенно ненужное с точки зрения «государственной необходимости». Судя по всему, землянам понадобилось протестировать возможности излучателей в экстремальном режиме, а заодно убрать нескольких зарвавшихся урок из руководства. Обречённые образовали «партию войны», а после провала их скормили «партии мира». Всё просто, ага-ага.
И, разумеется, в мире, управляемом уголовниками, всё и делается по-уголовному. Это мерзкий, гнусный, во всех отношениях отвратительный мир, где «правопорядок», «развитие» (в том числе экономическое, не говоря о научном и духовном) и прочие такого рода ценности категорически не приветствуются. «Говно и говно говна», и ротмистр Чачу — урла в погонах — как высшее выражение ценностей этого мира.
Понятно, кстати, что пресловутый «Центр» контролируется землянами и только ими одними. «Отцы», скорее всего, не имеют над ним даже номинального контроля — и знают это, хотя предпочитают на такие темы не думать.
Да, интересная деталь. Почему Максим — и, видимо, прочие земляне — с одной стороны, помнят, кто такой Гитлер, а с другой — не помнят его точного имени?
Ответ на этот вопрос косвенно указывает на то, кто же именно управляет Землёй в Мире Полудня.
Да, вы правильно поняли, сейчас будет нечто на вечнозелёную еврейскую тему. Не хотелось, правда, но что ж поделать, «из песни слова не выкинешь». Кстати, речь пойдёт именно о словах, точнее — об именах.
Гитлер считается «величайшим антисемитом», «новым Амалеком». Справка: библейский царь Амалек, сильно досадивший захватчикам-иудеям, геноцидевших Палестину[14] (народ Амалека они тоже вырезали подчистую), считается (понятно кем) прародителем всех антисемитов, абсолютным врагом, обречённым на полное уничтожение, вырезание семени (вплоть до отдалённейшего потомства) и стирание памяти о нём — в первую очередь памяти исторической. Однако помнить об Амалеке тоже необходимо — чтобы вовремя распознать недовырезанных его последышей. Поэтому в иудаизме есть две противоположные заповеди: «помни о том, что сделал тебе Амалек» и «сотри память об Амалеке» («мхият Амалек»). Последнее понимается как глумление над его именем. Придуманы ритуалы издевательства над именем Амалека — например, его пишут на подошвах ботинок, или в Пурим пишут его на бумаге, а потом стирают пивом. Вообще, нарочитое искажение и поругание имени врага — типично еврейская заморочка… Не в этом ли причина того, что точное имя Гитлера Максим всё время коверкает, хотя твёрдо помнит, что такой был, — и что он был, конечно же, «пауком-кровососом»?
Это кажется натяжкой. Но из кого, к примеру, состоит Мировой Совет? Горбовский, Елена Завадская, Август-Иоганн-Мария Бадер… Впрочем, дело-то не в фамилиях, а в отношениях. Отношения между героями очень узнаваемые, ага. Горбовский, например — типичный еврейский интеллигент, к которому на поклон ходят всякие «силовики», а он, лёжа на диванчике, «этически размышляет»… Ну-ну-ну.
Кстати, это деликатное обстоятельство объясняет некоторые странности в следующих книгах. Например, неприкосновенность такой фигуры, как Айзек Бромберг из «Жука в муравейнике»: матёрый диссидент, идейный враг КОМКОНа, вождь эстремистов… И он почему-то совершенно не боится «зловонной конторы». У него иммунитет – которым не обладал, например, убитый Сикорским Абалкин. С чего бы? Чем так замечателен этот Бромберг, кроме своего почти карикатурного еврейства? А вот этим и замечателен. И обижать его Сикорскому – не по масти. Сикорский может хоть лопнуть, но тронуть вредоносного старикашку хотя бы пальцем он не смеет.
Да, по поводу мастей: и Каммерер, и Сикорски — немцы. В первоначальном варианте они были русскими, но в мире Полдня это, наверное, уже «почти одно и то же». Сикорский, например, типичный «немецкий убийца», как его любят воображать себе евреи — человек, которому нравится убивать. Это подчёркивается, несмотря на «вроде бы положительность» героя. Максим, как мы помним, тоже не дурак кого-нибудь шлёпнуть, особенно когда вошёл во вкус[15]… Но вряд ли они сумели бы придумать такую изощрённую гадость, какая описана в романе, «да и кто им даст». Они исполнители, а руководят делом другие люди, видимо, какая-то группировка, которым надоел стопятидесятилетний «дедушка Горбовский, самый добрый из людей», и прочие священные коровы… Кстати, у них получилось: старичков подвинули, смотри следующие книги цикла… Интересно, кто?..
Теперь самое время одёрнуть зарвавшегося автора и спросить строго: шо ви таки себе думаете? Что, братья Стругацкие сознательно сочиняли этакую ересь, фаршируя её этаким злокозненным содержимым?
Отвечу уклончиво. Мера литературного таланта в том и заключается, чтобы описывать «миры несуществующие, но живые» — то есть, помимо всего прочего, имеющие свою внутреннюю логику и способные к саморазвитию. Моя интерпретация, по крайней мере, довольно многое объясняет — или хотя бы развлечёт людей любознательных. И то хлебушек, не так ли?
Константин Крылов
Примечания
читать дальше[1] Именно гебешной – Странник является сотрудником «Галактической Безопасности».
[2] Насколько нам известно, «стать членом ГСП, достаточно было получить пилотское право и зарегистрировать свой полет в КОМКОНе» - то есть в той же гебухе. Почему же его пустили куда не надо?
[3] «Тот Деверь, который был до тебя, разъединил Хонти» - фраза из разговора «отцов».
[4] Это не «репрессии» в сталинском стиле, а именно разборки, в стилистике «Сэмен, засунь ей под ребро» («Странник, сотри его с лица земли»).
[5] Для тех, кто не успел родиться в СССР. Именно «глушилки» послужили для Стругацких источником вдохновения – это очевидно для каждого, кто помнит семидесятые годы прошлого века.
[6] Стругацкие прекрасно это понимали. Для особенно тупых они ввели в текст романа абсолютно ненужный по сюжету, но эффектный образ: «Крепость», центр управления системами вооружений, случайно найденный каторжниками. Находка оказалась абсолютно бесполезной.
[7] Опять-таки тема, понятная для тех, кто родился в СССР: толстый-претолстый намёк на то, что советское радио и телевидение – это, дескать, средство оболванивания масс, а вот по «голосам» всю правду скажут, ага.
[8] См:
«Поле было всегда. Незаметное, вездесущее, всепроникающее. Его непрерывно излучала гигантская сеть башен, опутывающая страну. Гигантским пылесосом оно вытягивало из десятков миллионов душ всякое сомнение по поводу того, что кричали газеты, брошюры, радио, телевидение, что твердили учителя в школах и офицеры в казармах, что сверкало неоном поперек улиц, что провозглашалось с амвонов церквей. Неизвестные Отцы направляли волю и энергию миллионных масс, куда им заблагорассудится. Они могли заставить и заставляли массы обожать себя; могли возбуждать и возбуждали неутолимую ненависть к врагам внешним и внутренним; они могли бы при желании направить миллионы под пушки и пулеметы, и миллионы пошли бы умирать с восторгом; они могли бы заставить миллионы убивать друг друга во имя чего угодно; они могли бы, возникни у них такой каприз, вызвать массовую эпидемию самоубийств... Они могли всё».
[9] Этот вопрос, кстати, задавали Борису Натановичу, который ответил так:
«Излучение играет роль усилителя и «закрепителя» официальной пропаганды. Официальная же пропаганда (как всегда в тоталитарном государстве) сводится к простейшим СУГУБО ПОЛИТИЧЕСКИМ лозунгам: «Неизвестные Отцы – твои лучшие друзья», «Враги Неизвестных Отцов – твои злейшие враги», «Ты в любой момент готов отдать жизнь за Неизвестных Отцов», и т.д. Фундаментальная тоталитарная пропаганда никогда не вдается в такие мелочи, как воспитание нравственности и порядочности в быту, поэтому и при Гитлере, и при Сталине полным-полно было жуликов, казнокрадов, хапуг – в том числе и среди самых проверенных, самых правоверных, а равно и среди правящего слоя».
Это, конечно, типичная отговорка. С преступностью тоталитарные режимы традиционно борются, и нельзя сказать, чтобы безуспешно (Муссолини, вон, посягнул на «самую мафию» - которая, естественно, перешла на сторону демократических держав), да и Гитлер сильно прибил бытовуху (со Сталиным сложнее – но это уже выходит за рамки темы). А уж тема нравственности и порядочности в быту – это классика тоталитарной проповеди, без этого просто никак, и Стругацкие эту «нравственность и порядочность» кушали полными ложками, как и все остальные, такое не забывается. Но это типическое - «тут помню, тут не помню».
[10] В советском издании цензура потребовала, чтобы Максим не демонстрировал такого сверхъестественного невежества. По воспоминаниям Бориса Стругацкого,
«в «Неве» требовали: сократить; выбросить слова типа «родина», «патриот», «отечество»; нельзя, чтобы Мак забыл, как звали Гитлера…»
В новом издании это было восстановлено – видимо, этот момент был важен.
[11] См:
«Учитель при встрече спросит только: «Ты все еще в ГСП?» — и переведет разговор на другую тему, и лицо у него будет виноватым и печальным, потому что ответственность за то, что ты все еще в ГСП, он берет на себя. А отец скажет: «Гм..». — и неуверенно предложит тебе место лаборанта; а мама скажет: «Максик, но ведь ты неплохо рисовал в детстве..».; а Дженни скажет: «Познакомься, это мой муж».
[12] Так, при всём своём замечательном земном гуманизме убивать он начал легко и весело, замочив шестерых бандитов. Я не говорю сейчас, что это плохо. Просто не факт, что всякий землялин так быстро вошёл бы во вкус: Румата Эсторский из «Трудно быть богом» терпеть не мог убивать, даже живя в средневековом обществе.
[13] Кстати, не из этого ли романа извлёк Егор Тимурович Гайдар (в терминологии романа - «Зятёк») идею опереться на уголовников? Во всяком случае, подсознательное влияние не исключено – но тема сложная, поэтому оставим её рассмотрение до другого раза.
[14] По талмудическому толкованию, он первый восстал против захватчиков и, несмотря на своё поражение, показал всем народам мира, что евреям можно и нужно сопротивляться. Как выразился один ребе, мешая ужас с невольным почтением - «весь мир боялся евреев, которых вел по пустыне Г-сподь, весь мир трепетал, а он пришел, сам пришел из дальней земли, и воевал с нами, и не побоялся...»
À propos: для интересующихся вопросом весьма рекомендую текст по ссылке – это отличная иллюстрация для понимания еврейской психологии вообще и их отношения к неевреям в частности, вплоть до знаменитого «лучшего из гоев убей».
[15] Не удержусь от цитирования:
«Он шел во весь рост. Он знал, что ему придется силой выковыривать черных погонщиков из железной скорлупы, и он хотел этого. Никогда в жизни ничего он так не хотел, как хотелось ему сейчас почувствовать под пальцами живую плоть...»
Выписано, согласитесь, вкусно, с мясочком.
(с)